Майор ВСУ: В параде «победобесия» в Москве могут принять участие украинские дроны
- 30.04.2025, 13:35
У Сил обороны Украины достаточно возможностей.
Страна-агрессор Россия в одностороннем порядке объявила о трехдневном перемирии по случаю дня победы с 8 по 11 мая, но сделала это в привычной для себя манере. Это больше напоминало ультиматум. Как ответить Украина? Объявить о собственном перемирии, скажем, с 1 по 3 мая, и наблюдать, как его будет соблюдать оккупационная армия. Если никак, это даст основания считать себя свободными от любых обязательств. В этом случае украинские дроны смогут принять участие в параде на Красной площади в Москве 9 мая.
Запасов боеприпасов и вооружения хватит Силам обороны Украины по меньшей мере до осени текущего года. В то же время хорошая новость в том, что даже при отсутствии поддержки главы США Дональда Трампа военная помощь от этой страны может все равно продолжаться. Следует также не забывать, что доля оружия, производимого украинским ВПК, постоянно растет – так же, как и доля помощи от европейских партнеров. Когда доля США составит 10%, ультиматумы Вашингтона можно будет больше не учитывать.
Такое мнение в эксклюзивном интервью OBOZ.UA высказал ветеран российско-украинской войны, майор запаса ВСУ Алексей Гетьман.
– Несмотря на заявления кремлевских СМИ, ВСУ продолжают удерживать определенные позиции на Курщине, а также они присутствуют на Белгородщине. Как вы оцениваете военную необходимость присутствия украинских войск на этих территориях?
– Военная необходимость в присутствии наших войск на территории РФ была, есть и будет оставаться. Во-первых, одна из целей – создание буферной зоны. Во-вторых – это попытка связать относительно большие силы российских сил именно в этих регионах. Дело в том, что держать там позиционную оборону, то есть строить фортификации и находиться там на 1-й, 2-й, 3-й линии, как, например, у Покровска, нам не надо. Мы можем маневрировать. Потому что кроме позиционной обороны, есть еще маневренная, мобильная, точечная и т.д.
Маневрируя небольшим количеством, мы можем заставлять врага держать там большое количество войск. С военной точки зрения, это вполне понятно и выгодно.
К тому же пока мы не можем достичь мира на приемлемых для нас условиях, пока боевые действия продолжаются, как говорило наше военно-политическое руководство, если идет война, важно, чтобы она была и на территории агрессора, то есть на территории РФ.
Следовательно, здесь и военная, и политическая составляющие. Нельзя полностью их разделять, ведь война – это продолжение политики другими средствами. Если определенная военная операция имеет политическую целесообразность, это не означает, что она не имеет военной целесообразности.
– Как вы оцениваете предложение Путина устроить перемирие на «день победы» 9 мая? Как вы считаете, как должна отреагировать Украина на это предложение?
– Это не предложение, это попытка объявить перемирие в одностороннем порядке. Так перемирие не объявляется. Это не ультиматум. Перемирие – это договоренность обеих сторон на время приостановить боевые действия. Но Путин требует, мол, я объявляю перемирие на такие-то дни. Для нас, как и во всем мире – это дни траура, дни памяти по погибшим, а в России это «победобесие» и празднование «можем повторить».
Что нам делать? Есть очень простое предложение: нам нужно также в одностороннем порядке объявить перемирие, например, с 1 мая, на три дня. Если россияне на это не согласятся и не будут его придерживаться, не будут останавливать огонь, мы сможем официально сообщить, что считаем себя свободными от обязанностей выполнять их перемирие на 8-11 мая. Это значит, что во время «победобесия» наши дроны могут участвовать в параде на Красной площади.
– Президент Франции Макрон заявил о том, что вскоре будет существенно усилено давление на Россию по соглашению о прекращении огня. По его словам, он призвал президента США Трампа занять более жесткую позицию по отношению к России. Верите ли вы в то, что при политическом давлении на Путина со стороны США и Европы действительно можно достичь длительного перемирия?
– Что касается меня лично, то я в это не верю. Что касается заявлений Макрона – то здесь тонкая политика. Завтра будет сто дней президентства Трампа (интервью записывалось 29 апреля. – Ред.). Мы помним, сколько раз за эти сто дней он хвастался, что провел очень хорошие переговоры с Путиным, обещал, что боевые действия остановятся и они очень близки к подписанию мирного соглашения, но потом заметил, что у него создается впечатление, что его друг Путин его обманывает.
Поэтому возникает вопрос: действительно ли стороны находятся близко к подписанию соглашения, или это были разговоры ни о чем? Действительно, заявления очень красивые, очень громкие, но результатов пока что нет. Изменилось ли что-нибудь на линии фронта? Что-то изменилось в воздушных атаках россиян? Или вообще что-нибудь изменилось? Нет. Война как продолжалась, так продолжается. Напротив, можно считать, что активность россиян увеличилась, тем более, что они анонсировали мощные наступательные действия на весну-лето текущего года. Президент Зеленский также сообщал о трех направлениях, где враг собирается наступать. По большому счету, на северной линии фронта наступательные действия уже начались.
Я убежден, что нельзя называть сделку хорошей или плохой, пока она не реализована. Поэтому, со всем уважением к Макрону, Стармеру, Шольцу и ко всем остальным нашим друзьям, все же нельзя оценивать соглашение, о котором мы практически ничего не знаем, ведь его подробности не разглашаются.
– По вашим оценкам, на сколько месяцев сегодня у Сил обороны имеется запас прочности? Чехия, которая занимается обеспечением украинской армии боеприпасами, заявляет о том, что боеприпасов хватит до осени.
– До осени как минимум нам хватит. Может быть, до конца года. Но не факт, что помощь со стороны США полностью прекратится, учитывая перемены в риторике президента Трампа. Также вполне возможно, что будет увеличена помощь со стороны Европы. И самое главное – увеличатся возможности нашего ВПК. Более 40%, почти половину наших потребностей, мы обеспечиваем за счет своего оружия.
Предположим, что в ближайшее время эти 40% превратятся в 50%. То есть, по большому счету, мы можем воевать собственным оружием. На ЕС, Великобританию и США остается 50%. ЕС и Британия помогают примерно одинаково, еще около 25-30% приходится на США. Американская доля будет уменьшаться за счет увеличения европейской помощи и производства нашего собственного оружия.
Когда помощь от США составит 10-15%, все ультиматумы от США мы сможем вообще не принимать, ведь это не тот процент, который дает право диктовать что-то.